Что на самом деле сказал Джон Миршаймер

pavel-shipilin.livejournal.com 09.03.2024 06:00

Российская армия возьмет под контроль еще больше территорий, перед тем как Запад потребует от Украины мирные переговоры, заявил^[1] профессор Чикагского университета Джон Миршаймер. В этом я с ним согласен. Но в интервью YouTube-каналу Daniel Davis / Deep Dive сказал он не только это.

Профессор Чикагского университета Джон Миршаймер

Вообще, я привык доверять этому могучему политологу, который анализирует любую ситуацию в лучших традициях американских ученых и политиков прошлого. Джон Миршаймер отличается от популярных у нас Скотта Риттера или Дугласа Макгрегора тем, что учит молодых американцев думать объективно в высшем учебном заведении, а не в соцсетях. Со временем мы наверняка услышим о его лучших студентах.

Надо признать, в своих статьях и выступлениях уважаемый профессор всегда убедителен. Но при этом я его читал и слушал как бы глазами и ушами наших врагов, он как бы выступает толмачом, переводчиком с русского на американский. И всякий раз убеждался, что наша позиция верна — вон, даже американский профессор ее без труда понимает.

В данном же случае есть повод с ним не согласиться. Как мне показалось, ему слегка отказал реалист, в некоторых своих пассажах проскальзывал эдакий англосаксонский патриот, а идеология всегда мешает быть объективным.

Например, он убежден, что договариваться с Россией необходимо, потому что КНР является большей угрозой для США. Да и на Ближнем Востоке дел полно. То есть для него гегемония родной страны над остальным миром все же является обязательной и неоспоримой, и он объясняет, как мы могли бы ей в этом помочь. Профессор считает большой ошибкой, что глупая политика Вашингтона допустила сближение Москвы и Пекина. Вот было бы хорошо, если бы Россия и Соединенные Штаты зажали Китай в клещи.

Ну, прямо он так не говорит, но все же именно такой расклад и подразумевается. А иначе зачем американцам дружить с русскими? Только ради решения главной геополитической задачи — восстановления изрядно потрепанной в последние годы гегемонии.

Только в этом он упрекает Белый дом, представляете? Все же для апологета реализма в политике это звучит довольно странно. Ведь реализм в политике предполагает учет интересов всех государств, вовлеченных в тот или иной конфликт, а восстановление и укрепление гегемонии США явно противоречит интересам России. Странно, что Джон Миршаймер этого не учитывает.

Несколько раз он повторил, что мы освободим (по-американски «захватим») еще четыре области Украины. Правда, не назвал какие, поэтому можно только предположить: Николаевскую, Одесскую, Харьковскую и Сумскую. А поскольку профессор не объяснил, почему именно их, это сделаю я.

С Харьковом и Сумами все более-менее понятно: они граничат с нами, оттуда летят дроны и ракеты по нашим деревням и городам. Угроза должна быть отодвинута.

Однако Николаев и Одесса, на мой взгляд, важнее. С украинского побережья атакуются наши корабли, по сути, Черноморский флот оказался заперт в портах. И до тех пор, пока Украина имеет выход к Черному морю, он так и будет лишен возможности участвовать в боевых действиях. Не только на Украине, но и на Ближнем Востоке.

Разве не очевидно, что Россия никогда не станет мириться с таким положением?

Сегодня НАТО (главный подстрекатель тут Великобритания) имеет уникальную возможность планомерно ослаблять наш военно-морской потенциал, напрямую не участвуя в конфликте. И альянс этим пользуется. Как только черноморское побережье нынешней Украины станет нашим, атаки тут же прекратятся. Иначе запуск беспилотных катеров из Болгарии, Румынии или Турции — это явный casus belli, на который Запад вряд ли решится.

Поэтому освобождение Одессы и Николаева, несомненно, произойдет, и я думаю, даже раньше Харькова и Сум. Эта экзистенциальная угроза — одна из главных на сегодняшний день, и проблему придется решать в ближайшее время.

Странно, но Джон Миршаймер о ней не говорит, хотя должен бы. Он предлагает во что бы то ни стало и как можно быстрее побудить украинцев начать переговоры с русскими, чтобы зафиксировать имеющийся статус-кво — согласиться, что бывшие Донецкая, Луганская, Запорожская и Херсонская области теперь принадлежат России. Плюс Крым, конечно. Полагаю, именно для того, чтобы мы не претендовали на Одессу и Николаев, Харьков и Сумы. При этом в договоре клятвенно пообещать больше не топить наши военные корабли и не обстреливать мирные города и села.

Как хотите, но это не реалполитик.

Уважаемый профессор не может не знать: такой договор должен включать в себя уничтожение военных баз, доков, военных заводов и биолабораторий на всей территории оставшейся Украины и под нашим присмотром, полное разоружение ВСУ и отказ от какого бы то ни было взаимодействия с НАТО, а главное — регулярные инспекции российских военспецов на эти объекты и в военные части. Разрешат в Вашингтоне подписать Киеву такой договор с Москвой? Чикагский профессор должен понимать, что ни за что и никогда.

Уверен, что те, кто принимает решения в Соединенных Штатах, и без Джона Миршаймера отдают отчет в том, что три войны — с Россией, Китаем и на Ближнем Востоке им не потянуть. Но Белый дом и не собирался вести три войны одновременно. Там были уверены, что благодаря санкционному давлению и западному вооружению удастся провернуть блицкриг — заставить Россию отказаться от новых территорий, включая Крым. Но — не вышло и уже не выйдет, мы оказались сильнее. Поэтому теперь защиту Украины администрация Байдена пытается целиком и полностью переложить на европейцев, чтобы самим США сосредоточиться на двух других театрах военных действий.

На мой взгляд, именно такая тактика демонстрирует настоящий политический реализм. Белый дом, подключая к украинской прокси-армии еще и европейские, как и прежде, старается добиться поставленных целей чужими руками. И у него, похоже, получается, во всяком случае, с экранов наших телевизоров и даже из некоторых властных кабинетов уже звучат призывы бомбить Берлин и Париж. А это как раз то, что нужно Вашингтону.

Автор же теории наступательного реализма, согласно которой миром правят национальные интересы, как будто пренебрегает национальными интересами самих Соединенных Штатов. А он, как я говорил выше, довольно прямолинеен: абсолютная гегемония. И Джон Миршаймер вовсе не против гегемонии США, он лишь полагает, что есть более гуманные и быстрые способы ее восстановить. Например, обмануть Россию, «отдав» то, что нам уже и так принадлежит. Именно поэтому в интервью он постоянно говорит, что пора переходить к дипломатии, причем как можно быстрее, пока противный Путин не решил все свои проблемы на Украине. И тем самым не создал проблемы родной Америке.

Тем не менее я еще не раз буду цитировать чикагского профессора. Он, вне всякого сомнения, самое светлое пятно на потускневшем американском политологическом небосклоне. Но даже к Джону Миршаймеру, как видите, приходится относиться критически. Американоцентризм — практически неизлечимая болезнь, в той или иной степени ею поражены все, кто живет в США.